мы ведем себя так, будто сущность людей, принадлежащих к нашей группе, является высшей, будто в нас больше человеческого, чем у других групп. Столкнувшись с тем, кто не вписывается, мы дистанцируемся. В экстремальных ситуациях мозговая активность человека, смотрящего на индивида, которого он или она считает чужеземцем, выглядит так же, как мозговая активность человека, смотрящего на животное. Едва только люди будут обозначены как чужаки, мозг отказывается от детализации и может совсем исключить их из категории «человек». В совокупности эти реакции поддерживают шаткое здание человеческих стереотипов.