Зачерствел ли я? Воспоминания о женщине, которая, как слепая кротиха, пыталась пробиться к своему ребёнку, мучили меня. Всё, что я в данный момент мог сделать для неё — не публиковать фотографии. Я удалил их сразу, чтобы не передумать потом.
Узнав о фотографиях, Алик поставил бы их на лобное место сайта. Чем больше людей пропустят трагедию через сердце, тем меньше трагедий в мире, сказал бы он. Хотелось бы верить, что это так. Но чужие трагедии для большинства из нас — что-то вроде приправ, чтобы скрасить однообразие жизни. Это становится очевидным через день или два, когда всё возвращается на круги своя.
Моя профдеформация зашла слишком далеко. Для меня это ещё один рабочий день, тяжёлый и нервный, но терпимый, если не думать о той женщине-кротихе.
А для них? Насколько искренне сочувствие блогеров? Но ведь без подобной игры трудно сохранять похожесть на человека. Дело не в искренности — главное, не дать людям повод кинуть в тебя камень.
Несколько лет назад