Фишер был убежден, что Грёнинг способен искупить ошибки медицины, вдохнуть в нее новую жизнь, предложить новое понимание взаимодействия психики и тела. Что было характерно для того времени, Фишер ни разу не сказал открыто, зачем нужно искупление. Он не говорил, например, что в Третьем рейхе медицину превратили в инструмент государственной евгенической программы, так что в клинических подходах не осталось ни одного уголка, не затронутого расово-технократическим импульсом. Он не обсуждал возмутительные категории расовой основы физического благополучия и болезни, высосанные государством из пальца, — категории, радикально пересмотрев