подбодрить сестру Элис. — Может, просто ты слишком стремительно ворвалась в жизнь Шаожаня, а он — в твою. Я, конечно, понимаю, что мы здесь без году неделя и для тебя все вокруг слишком новое и интригующее, но куда лучше, если все будет развиваться постепенно, без спешки.

И хотя она вовсе не собиралась намекать на что-то романтическое, в тоне Элис, похоже, прозвучало нечто такое, что вынудило Эмму подозрительно на нее покоситься.

— То, что Маргарет говорила на пляже, ну, помнишь, о разбитом сердце… Так вот, ничего такого. Мы ссорились совсем по другой причине.

Элис покачала головой и поставила корзину на землю: у нее возникло подозрение, что разговор может затянуться.

— Это я знаю. Маргарет просто тебя дразнила — она вообще не придает значения такого рода вещам.

— Ну и хорошо, потому что Шаожань с этой точки зрения меня совсем не интересует. И Джонатан тоже.

— Прекрасно.

Эмма, похоже, не собиралась оставлять эту тему и хмуро разглядывала корень имбиря, который все еще держала в руке.

— Кроме всего прочего, я не какая-нибудь сопливая глупышка, у которой на пустом месте сносит голову из-за первого красивого мальчика. В Лондоне я целыми днями общалась с Фредди Макклэром — и ничего, он так и не стал мне нравиться в этом смысле. А ведь красивее Фредди никого нет! — Воспоминание о старых друзьях, должно быть, подняло ей настроение: на Элис глядела уже улыбающаяся Эмма с блестящими глазами. — Ну, разве что Клод Ожье, новый постоялец отеля — он, может, и покрасивее