Радовало, когда в книге находилась аккуратная пометка, сделанная вовсе не маминым почерком, его он помнил отлично — спазматичный, рвется вверх, резко вниз, как кардиограмма молодого сердца. Ускоряется страстно, замедляется в моменты поиска подходящих слов. Этот почерк был иным — целиком вдумчивым, что ли. Хотелось верить, отцовским. А чьим еще он мог оказаться?