пришло осознание, что то, чем до тех пор была ее жизнь — прямой, как луч, путь, стремящийся к обыденной смерти, без любви или радости, что могли бы его скривить, — все это вдруг изогнулось в окружность, совершенную, как эти браслеты, что сверкают перед ней в солнечном свете