плацу тем временем остались двое — и окружающие орали, подбадривая каждый своего сослуживца. Люджина отжималась уже с видимым усилием, и Игорь вдруг ощутил такой прилив нежности, что даже дыхание перехватило.

— Твоя женщина? — спросил наблюдательный Свенсен. — Женился бы, тогда никто слова бы ей не сказал.

— Она моя напарница, — с непроницаемым лицом ответил Стрелковский. — Ничего более. Достойный офицер и друг.