Пэтси обладала общительным и приятным нравом, была верной и послушной. Природа наделила ее радостным характером; она была смешливой, легкой в общении девушкой, упивавшейся самим чувством своего бытия. Однако при этом Пэтси плакала чаще и страдала больше, чем любой из ее товарищей. С нее буквально спускали шкуру. Ее спина носила на себе шрамы от тысячи ударов кнутом; и не потому, что она отставала в своей работе, и не потому, что обладала легкомысленным и непокорным духом, – но потому, что на ее долю выпало быть рабыней похотливого хозяина и ревнивой хозяйки. Она съеживалась под сладострастным взором первого и подвергалась смертельной опасности от рук второй, и между ними двумя находилась воистину как меж двух огней. Бывало, по целым дням в большом доме сыпались громкие и гневные слова, царили уныние и отчуждение, коим она была невинной причиной. Ничто не доставляло нашей хозяйке такого удовольствия, как зрелище ее страданий. И не раз, когда Эппс отказывался продать ее, хозяйка искушала меня всяческими посулами, подговаривая потихоньку убить Пэтси и зарыть ее тело в каком-нибудь уединенном месте на краю болота. Будь это в ее силах, Пэтси с радостью умиротворила бы мстительный дух госпожи, если бы посмела бежать от хозяина Эппса, подобно Иосифу, оставив свою одежду в его руке. Над Пэтси постоянно висела черная туча. Если она осмеливалась хоть словом перечить воле своего хозяина, тут же за работу брался кнут, чтобы привести ее к подчинению; если она не была осторожна, подходя к своей хижине или прогуливаясь по двору, то деревянная палка или разбитая бутылка, вылетевшая из руки хозяйки, могли неожиданно врезаться в ее лицо. Невольная жертва похоти и ненависти, Пэтси не знала в своей жизни ни минуты покоя.