23 октября
В самолете из Рима был только кашель — изматывающий, неодолимый; судороги, падучая кашля, я грешил на курение, ну, на обострение бронхита, хотя с чего бы? В аэропорту меня встретил Андрюша, сразу усадил в машину, простудиться физически не было никакой возможности, однако к вечеру нос был полностью забит, потом воспалилось горло, возникла температура, теперь в добавление ко всему невыносимо болят уши: это какая-то новая опция, до сих пор неведомая. Сна не было и, очевидно, не будет, родина вошла в меня, не смыкая век, с широко открытыми глазами. Родина как болезнь, и, поди теперь, отличи одно от другого.
В самолете из Рима был только кашель — изматывающий, неодолимый; судороги, падучая кашля, я грешил на курение, ну, на обострение бронхита, хотя с чего бы? В аэропорту меня встретил Андрюша, сразу усадил в машину, простудиться физически не было никакой возможности, однако к вечеру нос был полностью забит, потом воспалилось горло, возникла температура, теперь в добавление ко всему невыносимо болят уши: это какая-то новая опция, до сих пор неведомая. Сна не было и, очевидно, не будет, родина вошла в меня, не смыкая век, с широко открытыми глазами. Родина как болезнь, и, поди теперь, отличи одно от другого.
