В этом письме было все: отчаяние, страх, одинокие ночи, некрасивый почерк, плохая орфография, но главное – в нем были искренность и странная болезненная красота, сродни той, какую можно увидеть порой на рисунках душевнобольных. Мир Громова излился на бумагу наивным лубком – мрачным и красочным одновременно.