Сопоставляя два процесса, начавшиеся сразу после завершения картины, — ее необратимое разрушение и непрерывное возрастание ее славы, можно было бы сочинить мистический рассказ о том, как, подчиняясь тайному умыслу художника-мага, слава картины поглотила самое картину.