Как было б просто, очевидно,

Когда бы краскою одной

Писал я образы солидно,

И что ни образ — то герой

Той самой огневой эпохи,

Что до сих пор нам души жжёт,

Когда, как небеса сполохи,

Народ страну, судьбу на части рвёт.

То красный цвет — цвет нашей крови.

А сколько пролито её?

Сурово кто-то сдвинет брови

И бросит: «Поросло быльём».

Затем другой услышал глас:

«Да, это было. И не раз!

Насыщен красным цветом разум», —

Так оборвал он свою фразу.

Тут оппонент включился третий:

«Двадцатый век — кровавый век, —

В горниле войн был человек.

За это кто теперь ответит?»