Её губы касались его плеча, когда она проговорила смущённо:

– В самый страшный мороз, когда всё живое – белое, хрупкое, мёртвое, но в родном окошке горит свет, когда знаешь, что тебя кто-то ждёт и хранит для тебя своё тепло даже самой тёмной ночью, тогда холод уже не страшен.