…Как сказал один взрослый мальчик (вообще-то он – парень, но мне все парни – мальчики): «…Нам было восемнадцать. Родители уехали из дома, и я пригласил Катю к себе на ночь. До этого мы ни разу не целовались, поэтому сразу возник как бы какой-то радостный заговор. <…> Чтобы преодолеть стыд, перенаправить его в какое-то удобное русло, мы решили разрисовать друг другу лица акварельными красками <…> Однако когда краски были смыты и мы начали целоваться, Катя неожиданно заплакала. <…> И <…> я обнаружил, что во время секса неприятно смотреть друг другу в глаза. Словно у каждого был какой-то тайный грешок на душе, который хотелось скрыть».

Все честно.

Сексуальный контакт (настоящий) всегда немного отстранение («а кажется, нельзя теснее слиться»: ну конечно, размечтались), если вообще не использование, когда другой человек – это функция, а тело как способ (и того хлеще: подмена).

Поцелуй же (в белых тапках, в ожиданье весны) – вообще не знает подмен.

Слишком яркое осязанье.

Слишком короткая (отсутствующая) дистанция. Слишком короткая память.