— Вот еще одно письмо от него; пришло утренней почтой. Неужели ты ничего не можешь для него сделать? — спросила она вкрадчивым тоном, обняв хозяина за шею и нежно теребя тонкими пальчиками мочку его багрового уха.

— Отчего же, могу, — отозвался судья Харботтл, не поднимая глаз от лежавшей перед ним бумаги.

— Я знала, что ты мне не откажешь.

Похлопав себя подагрической лапищей по левой стороне груди, судья отвесил иронический поклон.

— Так что ты сделаешь?

— Повешу его, — проговорил судья со смешком.

— Нет-нет, малыш, это ты не всерьез, — проворковала домоправительница, глядясь в висевшее не стене зеркало.

— Провалиться мне на этом месте, но ты, похоже,­ полюбила наконец собственного мужа! — воскликнул судья Харботтл.

— Провалиться мне на этом месте, ты, похоже, начал меня к нему ревновать, — рассмеялась в ответ женщина. — Но нет, я всегда его терпеть не могла; меня с ним давно ничто не связывает.