В субботу вечером все под теми же липами развели костер. Пришли Иннины родственники – сестра с мужем и старший сын. Компания получилась немаленькая. Никита занимался костром, Денис нанизывал мясо на шампуры. Женщины занялись закуской. Расстелили скатерть на траве, достали хлеб, колбасу, огурцы, редиску. Расселись вокруг. Маша отметила, что Юля с Инной похожи. Только Юля в отличие от тонкой, как верба, Инны успела «заматереть», округлилась. Муж ее, Володя, – и вовсе кругляш – все суетился, создавая нужное настроение. Выпили за знакомство. Через минуту заметно оживились, заговорили.
Юре, сыну Юли и Володи, водки не налили. Он потягивал пиво и то и дело поднимался и подходил к костру – подложить тонких веток, повернуть шампуры.
Близость озера создавала своеобразный фон – лягушачью перекличку. Да комары назойливо зудели над импровизированным столом. Зверев сидел прямо напротив Маши. Вел себя сдержанно. Не выказывал нетерпения по поводу выпивки, почти не разговаривал, только поддакивал и улыбался Никите.
Тот по «программе» пытался вступить с гостем в доверительную беседу. «Себе на уме», – подумала Маша и наблюдения не прекратила.
Откуда-то появилась гитара, которую тут же передали Юре, и тот без возражений стал пощипывать струны. Спели «То не вечер», «Ой, цветет калина», «Подмосковные вечера» – все, что обычно поется в России за столом.
На душе потеплело. На лицах у всех плясали блики костра. Хотелось общаться.
– За женщин! – торжественно провозгласил круглый Володя и поднял свой бумажный стакан. Все загудели, зашевелились, подыскивая закуску. Зверев поднялся и направился к костру.
Маша была единственной, кто проследил за ним взглядом.
– А вы что же, Денис, за женщин не пьете принципиально?
Он резко оглянулся на Машин голос и не ответил. Собрал веером шампуры и вернулся к костру.
– Кажется, готово.
– Под шашлык за женщин – святое дело. – Никита налил Денису водки и подвинул стакан.
Только теперь Денис удостоил своим вниманием Машу и сказал специально для нее:
– За присутствующих дам выпью обязательно.
– А за отсутствующих? – Голос из-под лип заставил всю компанию дружно обернуться и уставиться в темноту.
– Кажется, Катя, – обреченно проговорила Инночка и оглянулась на сестру.
Та только руками развела – ничего, мол, теперь не поделаешь. Раз пришла – не прогонишь.
– Выпьем и за отсутствующих, – с готовностью отозвался Володя, а Юра поднялся и отошел к костру, освобождая место.
Катя оказалась дородной бабенкой за тридцать, в спортивных брюках и водолазке, под которой, как сразу заметила Маша, ничего не было. Катя принесла с собой кастрюльку малосольных огурцов и бутыль самогона.
Не замечая Юриного самоотверженного жеста, она обошла «стол» и уселась на траву рядом со Зверевым.
– С кем незнакома – Катерина. Можно просто Катя, – представилась женщина и протянула Маше ладонь: – Катя.
– Маша.
Вот тут только Катя обернулась к Звереву, будто сию минуту заметила, что сидит рядом с незнакомым мужчиной.
– Ой! Мужчинка! Неужели ничей? – запросто воскликнула она и о
Юре, сыну Юли и Володи, водки не налили. Он потягивал пиво и то и дело поднимался и подходил к костру – подложить тонких веток, повернуть шампуры.
Близость озера создавала своеобразный фон – лягушачью перекличку. Да комары назойливо зудели над импровизированным столом. Зверев сидел прямо напротив Маши. Вел себя сдержанно. Не выказывал нетерпения по поводу выпивки, почти не разговаривал, только поддакивал и улыбался Никите.
Тот по «программе» пытался вступить с гостем в доверительную беседу. «Себе на уме», – подумала Маша и наблюдения не прекратила.
Откуда-то появилась гитара, которую тут же передали Юре, и тот без возражений стал пощипывать струны. Спели «То не вечер», «Ой, цветет калина», «Подмосковные вечера» – все, что обычно поется в России за столом.
На душе потеплело. На лицах у всех плясали блики костра. Хотелось общаться.
– За женщин! – торжественно провозгласил круглый Володя и поднял свой бумажный стакан. Все загудели, зашевелились, подыскивая закуску. Зверев поднялся и направился к костру.
Маша была единственной, кто проследил за ним взглядом.
– А вы что же, Денис, за женщин не пьете принципиально?
Он резко оглянулся на Машин голос и не ответил. Собрал веером шампуры и вернулся к костру.
– Кажется, готово.
– Под шашлык за женщин – святое дело. – Никита налил Денису водки и подвинул стакан.
Только теперь Денис удостоил своим вниманием Машу и сказал специально для нее:
– За присутствующих дам выпью обязательно.
– А за отсутствующих? – Голос из-под лип заставил всю компанию дружно обернуться и уставиться в темноту.
– Кажется, Катя, – обреченно проговорила Инночка и оглянулась на сестру.
Та только руками развела – ничего, мол, теперь не поделаешь. Раз пришла – не прогонишь.
– Выпьем и за отсутствующих, – с готовностью отозвался Володя, а Юра поднялся и отошел к костру, освобождая место.
Катя оказалась дородной бабенкой за тридцать, в спортивных брюках и водолазке, под которой, как сразу заметила Маша, ничего не было. Катя принесла с собой кастрюльку малосольных огурцов и бутыль самогона.
Не замечая Юриного самоотверженного жеста, она обошла «стол» и уселась на траву рядом со Зверевым.
– С кем незнакома – Катерина. Можно просто Катя, – представилась женщина и протянула Маше ладонь: – Катя.
– Маша.
Вот тут только Катя обернулась к Звереву, будто сию минуту заметила, что сидит рядом с незнакомым мужчиной.
– Ой! Мужчинка! Неужели ничей? – запросто воскликнула она и о
