Лотман в свое время проницательно заметил, что у Нарежного Простаков — фамилия положительного героя: Простаков человек простодушный, он жертва своей доверчивости[112]. Тогда как у Фонвизина Простаковы — люди непросвещенные. У Нарежного и его героев свои счеты с просвещением, и Лотман принципиально отделяет Нарежного от традиции русской просветительской сатиры, оппонируя давней исследовательской идее, берущей начало с известного отзыва И. А. Гончарова: «Он — школы Фонвизина, его последователь и предтеча Гоголя. <…> Он часто впадает в манеру и тон Фонвизина и как будто пересказывает Гоголя»[113].