He perceived that there was something else in the world besides the speculations of the Sorbonne, and the verses of Homer; that man needed affections; that life without tenderness and without love was only a set of dry, shrieking, and rending wheels.
Он понял, что в мире есть что-то еще, кроме рассуждений Сорбонны и стихов Гомера; что человек нуждается в привязанности; что жизнь без нежности и любви - всего лишь набор сухих, визжащих и рвущихся колес.
