она ни за что не хотела взрослеть, потому что боялась мира взрослых. Для нее взрослый был толстопузым забиякой со злобно кривящимся ртом, который затаптывал ее садики, прежде чем они успевали разрастись.
«Нет, — решила Сван, — я хочу оставаться такой, какая есть, и никто не затопчет меня, а если попытается, то весь исколется о шипы».