тоже придется согласиться с Кантом, что это стремление к гиперфизическому знанию не было случайной аберрацией разума, а возникло из потребности в нем, которая заложена в его природе, в отношении которой можно быть уверенным, что она заявит о себе и в будущем и с которой наука должна, следовательно, каким-то образом примириться.