Точка зрения Августина, продолжает Арендт, «была в том, что никакое чисто мирское событие не может и не должно иметь центрального значения для человека» [261]. Таким образом, он настаивал, что за конкретным, но временным человеческим городом лежит нематериальный, но вечный град Божий.