был не властен над своей душой.
Она была пришита к ней другою…
Самой прочной нитью из глубин меня.
Размазанная чёрная, как тучи, тушь,
Ничуть не портила картину.
Я обвил её руками.
И, кажется, тонул.
Она в глаза смотрела.
Я видел в ней ту силу,
Что сокрушила бы
Бесчисленные города.
Больше она не кричала.
И не глушила взрывным смехом.
Она была моя.
Моя.
Моя.
И лишь в объятиях
Она открылась полностью.
Открыла всю себя.
Она вдруг стала
На удивление бессильной.
Мы оба рухнули.
Мы оба пали на колени,
Прижавшись шея к шее.
Я вдыхал весь аромат
Её тепла в себя.
Кисти её рук – ночная тайна.
Ключицы – стрелы.
Каждое прикосновение руки
Сжигало всё сильнее.
Брови – точь-в-точь изгиб крыла
Райской, дивной птицы.
Волосы – как ночь.
Она так элегантно
Смахивала их на спину.
О,
Платье обнажало эту спину.
Да.
Она была
Будто божественная сила.
И даже пусть пьяна впервые,
Она была прекрасней всех живых
В этом несладком мире.