Никто его не проклинал, Господь от него не отворачивался. Он просто отдал эту землю нам. А мы ее просрали».

Грубовато, но для склонной к однозначности девочки, наверное, самое то. А дальше-то что?

Дальше тоже банальности: она умрет, если будет ничьей, пора вернуть эту землю себе, если не мы, то кто, лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой, и так далее. И кому как не вам карты с флагом в руки.

Вы не такие как мы, тем более как наши родители. Старики крикливые, мы молчаливые, вы трепливые – и да, мы чуть больше умеем делать руками и четче представляем себе работу механизмов, в том числе социальных. Старики злобнее, мы злее, вы щенки. Потому что мы вышколенные, высушенные и пуганые, а вы нет, мы знаем, что власти надо бояться, различаем тональности цыкания и знаем, когда шутки кончились. А вы не знаете и пугаться не умеете. И вас уже поздно запугивать – только ломать и карать.

Но всех не переломаешь. И если сейчас действительно повтор восьмидесятых годов двадцатого столетия, то новые девяностые будут такими, что мало не покажется. И определять, какими, будете вы. Вне зависимости от того, как сами вы к этому относитесь и как это видят нынешние начальники.

И не надо ныть «А что мы можем, мы еще маленькие». Человечество веками читает книги, поет песни и повторяет мудрые мысли сопляков, которые нам нынешним в дети годятся: тридцатилетних Пушкина и Шекспира, двадцатипятилетних Байрона, Леннона, Летова и Цоя, двадцатилетних Лермонтова и Джаггера. И так было всегда. Поэтому и живем, мы все. А если вы будете ждать, пока вырастете и получите право слова и дела, – вы тупо не вырастете и сдохнете.