Теперь, значит, можно с уверенностью сказать, что русское правительство, давшее швейцарской республике при выдаче Нечаева торжественное обещание в том, что последний будет рассматриваем лишь в качестве уголовного преступника, – сознательно и преднамеренно лгало. К Нечаеву никогда не относились как к простому уголовному преступнику. Московским судом он был приговорен к каторжным работам, а не к заключению в крепости. Но он не был послан ни в Сибирь, ни в одну из каторжных тюрем. Немедленно после осуждение он был замурован в Алексеевском равелине и оставался там с 1874 г. Оффициальный документ – обвинительный акт – прямо именует его «государственным преступником».