Саттри шел дальше. Немой и бесформенный отверженный пожелал остановить его вспухшею рукою, вытянутой из пещеры рукава армейской шинели. Выписанное синилью бледнеющее сердце, что несет в себе имя, полустертое сажей. Саттри заглянул в обрушенные глаза, туда, где пылали они в своих тоннелях бедствия. Нижняя часть лица свисала обмякавшими бородавками, словно громадная мошонка. Пробормотал какие-то слова нищенства. Чтоб сердцу твоему стало пустынней [32]