Ифигения

(останавливая жестом разговор)

Стойте… Выслушай, родная,

Все, что в сердце я скопила. На Атрида гнев напрасный

1370 Ты оставишь. Отбиваться где уж нам с тобой, былинкам!

(Указывая на Ахилла).

В муже правдою и силой нам довольно любоваться…

И его, скажи, родная, разве смеем не беречь мы?

Разве бой бесплодный стоит тех несчастий, что таит он?

О, в душе пережила я много, много, мать. Послушай:

Я умру — не надо спорить, — но пускай, по крайней мере,

Будет славной смерть царевны, без веревок и без жалоб.

На меня теперь Эллада, вся великая Эллада

Жадно смотрит; в этой жертве беззащитной и бессильной

Все для них: попутный ветер и разрушенная Троя;

1380 За глумленье над Еленой, за нечестие Париса

В ней и кара для фригийцев, и урок для их потомства,

Чтоб не смел надменный варвар красть замужнюю гречанку.

Умирая, я спасу вас, жены Греции; в награду

Вы меня блаженной славой, о спасенные, почтите…

А еще… Прилично ль смертной быть такой жизнелюбивой?

Разве ты меня носила для себя, а не для греков?

Иль, когда Эллада терпит и без счета мириады

Их, мужей, встает, готовых весла взять, щитом закрыться

И врага схватить за горло, а не дастся — пасть убитым,

1390 Мне одной, за жизнь цепляясь, им мешать?.. О нет, родная,

А куда я Правду дену? Разве с истиной соспоришь?

Ну, скажи мне, разве стоит против всех аргосцев мужу

Из-за женщины сражаться! Быть убитым, может статься?

Да один ахейский воин стоит нас десятков тысяч…

Погоди… еще, родная… если я угодна в жертву

Артемиде, разве спорить мне с богиней подобает?

Что за бред!.. О, я готова… Это тело — дар отчизне.

Вы ж, аргосцы, после жертвы, сройте Трою и сожгите,

Чтобы прах ее могильный стал надолго мне курганом:

Все мое в том прахе будет: брак и дети, честь и имя…

1400 Грек цари, а варвар гнися! Неприлично гнуться грекам

Перед варваром на троне. Мы — свободны, в Трое — челядь!