Жюльен сидел верхом на стропилах. Вместо того чтобы зорко следить за действием всего механизма, он читал. Более отвратительного зрелища для старика Сореля быть не могло; он скорей простил бы Жюльену, что он щуплый, простил бы его неспособность к труду, требующему применения физической силы, простил бы, что он так не похож на старших братьев, но страсти к чтению он не выносил: сам он читать не умел.