Наконец Гест прервал поцелуй, но не отпустил Седрика.

— Не бойся. Борись сколько угодно, если считаешь, что должен сопротивляться. Я не дам тебе победить. С тобой будет то, о чем ты давно мечтал. Кто-то должен же был обуздать тебя..

— Пусти меня! Ты сумасшедший или просто напился? — Голос Седрика дрожал.

Ветер усилился, но он едва замечал это. Гест без усилия прижал его руки к телу. Он был выше и сильнее, и он приподнял Седрика — не так, чтобы ноги оторвались от земли, но так, чтобы показать, что он это может. Потом он крепче прижал Седрика к себе и проговорил сквозь зубы:

— Седрик, я не пьян и не сошел с ума. Просто я честнее тебя. Мне не нужно спрашивать: «Чего ты желаешь, господин мой?» Чего желаешь ты, было написано у тебя на лице, когда ты смотрел на счастливую пару. Ты не по невесте страдал, а по Приттусу. А кто бы не страдал? Такой милый парень. Но теперь он не достанется ни тебе, ни мне. Так что придется довольствоваться тем, что есть.

— Неправда, — предпринял он жалкую попытку солгать. — Я не знаю...

Гест снова начал целовать его, жестко, терзая губы, пока Седрик не сдался и не подчинился ему. Непроизвольно он тихо всхлипнул, и Гест засмеялся ему в рот.