ОКТЯБРЬ

Подули ветры-листодёры. В лесу, как пламя разноцветное, полыхает красная, жёлтая, багряная листва, слетает с деревьев, колышется в воздухе, опускается на землю.
Быстрыми змейками, прыткими зайками скользят и скачут по земле, по стволам, по ветвям солнечные человечки — Зой и Зоя. С криком и визгом за ними гоняются, ловят их ребята. Да не даются солнечные человечки никому в руки — ускользают всегда.
Нагонят в октябре ветры туч, зарядит дождь на неделю-другую. Ступишь — нога так и уйдёт в мягкую и сырую землю.
Но выдалось несколько деньков хороших, солнечных. И, кстати, как раз началась на зверей охота. Пошли охотники в лес.
Вот охотник подходит к опушке. А белка его уже увидела. Увидела — и скорей на самую густую ёлку. Да и спряталась там.
Только охотник вошёл в лес, такой хруст да треск пошёл, что за сто шагов слышно, как человек идёт! Это Зой ему из своего волшебного самострела под ноги стрелы пускает. От сухих его стрелок лист гремучим становится, будто он сделан из пересохшей кожи. А под ним — сучья; их и не увидишь. Никак невозможно охотнику бесшумно идти. Белка услышала, что он к ёлке подходит, прижалась к ветке, вся ­съёжилась — разве только очень зоркий охотник увидит её.
Рыжее летнее платьице белка переменила на серо-голубую шубку, только лапки ещё рыжие — как в перчаточках.
А вот зайке плохо. У него из-под серой шерсти белая полезла, да пятнами. Стал зайка пегий. А земля-то после дождей чёрная, белые пятна на ней так в глаза и бросаются. Но зайка не так прост. Ушёл на это время поглубже в лес и залёг там у берёзового пенька. Берёзовая-то кора ведь белая, с тёмными