— Тимтим, а что там на кухне? Грохает?
Тьфу ты! Леськин морс, я и забыл совсем! Кипит, всю плиту забрызгало! Кто ж так наливает, под самую крышку!..
Потом пришёл врач, и я соврал, что родители «ушли на работу».
— А ты с братом остался? Молодец!
Нет, я должен был его бросить! Чего вот «молодец», непонятно.
Врач сказал, что страшного ничего нет, что температуру надо сбивать, если тридцать восемь, а если меньше — то не надо, и выписал лекарство.
— Смотри, сам не заболей! Чеснок ешь! И главное, комнату проветривай. Уводишь его на кухню — здесь форточку открывай, и наоборот. Свежий воздух, тёплое питьё и хорошее настроение!
А потом ещё спрашивает:
— Больничный нужен?
— Мне?
— Да нет, маме. Тебе же я не могу выписать!
— Жалко, что не можете. Я контрольную прогулял по физике.
— Хочешь, тоже напишу тогда тебе ОРВИ? — неожиданно предложил он.
Ничего себе, какой врач попался нормальный! Удивительно.
В общем, он мне и правда выписал справку и велел, если что, звонить на мобильный. Ничего страшного — а я боялся, нам скажут: где родители! И у них будут проблемы. И ещё казалось, будто я виноват. Не справился, у нас не всё в порядке.
…И тут Захар опять за своё:
— А как твоего друга зовут?
— Андрей, — ответил я.
Потом помолчал и добавил:
— И ещё Дима. Дима Степанов, с бадминтона.
Потому что странно говорить, что Андрей — мой единственный друг. И потом я всё же добавил:
— И ещё Захар.
— А у меня — Тимофей, — сказал вдруг Захар.
— Другой Тимофей, не я?
— Ты, — неожиданно ответил он. — И ещё Рома. И Петя из садика.
Потом он заснул, а я ушёл чистить картошку. И думал: Захар никогда мне раньше таких вещей не говорил, а тут… «И вот». Друг. Я и не знал. И ещё про Андрея думал. Ведь сегодня физика, а у него с физикой плохо. Может, я ему только из-за этого нужен? Вроде нет, не только. И Степанов, чьё имя я никак не мог вспомнить… Дима Степанов. И выдуманный Захар. Такие у меня друзья. И ещё я думал: интересно, почему я часто рассказываю Захару одну и ту же сказку, только с разными персонажами? Друг спас друга.
Опять тренькнул телефон. Надо же, я к нему уже как к живому отношусь, будто он и правда спас Белый Айфон.
Тьфу ты! Леськин морс, я и забыл совсем! Кипит, всю плиту забрызгало! Кто ж так наливает, под самую крышку!..
Потом пришёл врач, и я соврал, что родители «ушли на работу».
— А ты с братом остался? Молодец!
Нет, я должен был его бросить! Чего вот «молодец», непонятно.
Врач сказал, что страшного ничего нет, что температуру надо сбивать, если тридцать восемь, а если меньше — то не надо, и выписал лекарство.
— Смотри, сам не заболей! Чеснок ешь! И главное, комнату проветривай. Уводишь его на кухню — здесь форточку открывай, и наоборот. Свежий воздух, тёплое питьё и хорошее настроение!
А потом ещё спрашивает:
— Больничный нужен?
— Мне?
— Да нет, маме. Тебе же я не могу выписать!
— Жалко, что не можете. Я контрольную прогулял по физике.
— Хочешь, тоже напишу тогда тебе ОРВИ? — неожиданно предложил он.
Ничего себе, какой врач попался нормальный! Удивительно.
В общем, он мне и правда выписал справку и велел, если что, звонить на мобильный. Ничего страшного — а я боялся, нам скажут: где родители! И у них будут проблемы. И ещё казалось, будто я виноват. Не справился, у нас не всё в порядке.
…И тут Захар опять за своё:
— А как твоего друга зовут?
— Андрей, — ответил я.
Потом помолчал и добавил:
— И ещё Дима. Дима Степанов, с бадминтона.
Потому что странно говорить, что Андрей — мой единственный друг. И потом я всё же добавил:
— И ещё Захар.
— А у меня — Тимофей, — сказал вдруг Захар.
— Другой Тимофей, не я?
— Ты, — неожиданно ответил он. — И ещё Рома. И Петя из садика.
Потом он заснул, а я ушёл чистить картошку. И думал: Захар никогда мне раньше таких вещей не говорил, а тут… «И вот». Друг. Я и не знал. И ещё про Андрея думал. Ведь сегодня физика, а у него с физикой плохо. Может, я ему только из-за этого нужен? Вроде нет, не только. И Степанов, чьё имя я никак не мог вспомнить… Дима Степанов. И выдуманный Захар. Такие у меня друзья. И ещё я думал: интересно, почему я часто рассказываю Захару одну и ту же сказку, только с разными персонажами? Друг спас друга.
Опять тренькнул телефон. Надо же, я к нему уже как к живому отношусь, будто он и правда спас Белый Айфон.
