Но при этом когда я в очередной раз совершал подъем на какую-нибудь труднодоступную достопримечательность или валялся на пляже, наблюдая за волнами, то всякий раз чувствовал, что все равно часть меня, или даже я целиком, все так же сижу в той кровати-комнате, в плену у потрепанных бабушкиных книг, и в ушах звучат «Радио России», и скрип половиц, и изощренные проклятия бабушки, посылаемые в спину деду.