Едва ли не первый раз в жизни он возмечтал о чуде или о невероятном стечении обстоятельств: что Бонапарта убьет шальной пулей, или что он совершит какую-нибудь грандиозную ошибку, которая окажется роковой, или во Франции случится неслыханный недород, или маршалы, спасая себя, составят против императора заговор и сумеют привлечь на свою сторону всю армию. И он знал, что ничего этого не произойдет, что война будет продолжаться, а он до седых волос останется измученным узником в цепях дисциплины.