Дракон, одним стремительным движением развернувшись к черному зеву выхода из пещеры, заревел. На этот раз — куда решительнее. Там, снаружи, его ждал противник более сильный и опасный, чем Энрика Маззарини, но почему-то его дракон не боялся.
Еще один взрыв. Рядом с Энрикой с потолка упал булыжник. Чуть правее — размозжил бы голову. По полу пробежала трещина. Дракон, рыча, бросился из пещеры. Оглушительно топали гигантские лапы, но даже в этом грохоте Энрика различала что-то еще. Какой-то постоянный звук, гул, стрекот. Как будто миллион стрекоз одновременно бьют крылами над самым ухом.
Энрика окинула взглядом усеянное скелетами помещение и поднялась на ноги. Пол в пещере теплый, согрет драконом, но вот по ногам потянуло ледяным ветром. Опять туда, наружу, босиком на снег. Она уже привыкла мерзнуть за этот безумный день, потребовавший всех возможных и невозможных сил, и теперь, не раздумывая, шла к выходу. Туда, откуда доносился странный стрекот. Туда, где бесновался и рычал дракон, ревело пламя, рвались неведомые снаряды. Туда, где, судя по звукам, разверзлась сама преисподняя. С тем единственным оружием, которое дал ей Дио.
***
«Раз, два, три, четыре…» — закрыв глаза, мысленно считал про себя Рокко. Этому его тоже научил Аргенто. Хочешь сохранить сознание после смерти — сразу, как почувствуешь ее приближение, начинай считать, или стихи читать, или молитвы. Главное — полностью сосредоточиться. И тогда, представ перед Дио или Диасколом, смотря по делам твоим, сможешь, авось, о чем-нибудь договориться.
Рокко очень хотел договориться. Лучше даже с Диасколом. И плевать на бессмертную душу. Представлял, как возвращается из преисподней, весь в черном, с неизмеримыми силами, и одним взглядом испепеляет и Фабиано, и Ламберто, и этих троих карабинеров. Потом — потом неважно. Просто кто-то должен это сделать!
Но вдруг раздался звук, который заставил Рокко усомниться в собственной смерти. Как будто босая нога тяжело ступила на скрипнувшую ступеньку. Вот звук повторился. Снова и снова.
Рокко приоткрыл один глаз, потом — второй. Увидел разбитую рожу Фабиано. Жрец смотрел куда-то в сторону. Рокко повернул голову туда и вскрикнул: в воздухе перед ним висели три пули.
Топ, топ, топ… Рокко отшатнулся от пуль и посмотрел на лестницу, по которой медленно, степенно спускался Аргенто в халате.
— Си… Синьор Боселли, — пролепетал Фабиано. — Мы пришли арестовать вашего ученика, а он…
— Пшл вн, — махнул рукой колдун. От этого жеста он едва не упал, но физическая слабость никак не помешала его колдовской силе. Ураган, поднявшийся от движения, подхватил, поднял в воздух одного за другим трех карабинеров, Фабиано и Ламберто, и бросил их через дверь на улицу. Дверь с треском захлопнулась, да так и осталась, несмотря на сломанный засов.
— Вы поплатитесь! — заорал с улицы Фабиано, отплевываясь от снега. — Вы укрываете преступника! Посмотрим, как вы провернете свой фокус, когда сюда явятся все жители Вирту, жаждущие вашей крови, жаждущие отмщения!
Еще один взрыв. Рядом с Энрикой с потолка упал булыжник. Чуть правее — размозжил бы голову. По полу пробежала трещина. Дракон, рыча, бросился из пещеры. Оглушительно топали гигантские лапы, но даже в этом грохоте Энрика различала что-то еще. Какой-то постоянный звук, гул, стрекот. Как будто миллион стрекоз одновременно бьют крылами над самым ухом.
Энрика окинула взглядом усеянное скелетами помещение и поднялась на ноги. Пол в пещере теплый, согрет драконом, но вот по ногам потянуло ледяным ветром. Опять туда, наружу, босиком на снег. Она уже привыкла мерзнуть за этот безумный день, потребовавший всех возможных и невозможных сил, и теперь, не раздумывая, шла к выходу. Туда, откуда доносился странный стрекот. Туда, где бесновался и рычал дракон, ревело пламя, рвались неведомые снаряды. Туда, где, судя по звукам, разверзлась сама преисподняя. С тем единственным оружием, которое дал ей Дио.
***
«Раз, два, три, четыре…» — закрыв глаза, мысленно считал про себя Рокко. Этому его тоже научил Аргенто. Хочешь сохранить сознание после смерти — сразу, как почувствуешь ее приближение, начинай считать, или стихи читать, или молитвы. Главное — полностью сосредоточиться. И тогда, представ перед Дио или Диасколом, смотря по делам твоим, сможешь, авось, о чем-нибудь договориться.
Рокко очень хотел договориться. Лучше даже с Диасколом. И плевать на бессмертную душу. Представлял, как возвращается из преисподней, весь в черном, с неизмеримыми силами, и одним взглядом испепеляет и Фабиано, и Ламберто, и этих троих карабинеров. Потом — потом неважно. Просто кто-то должен это сделать!
Но вдруг раздался звук, который заставил Рокко усомниться в собственной смерти. Как будто босая нога тяжело ступила на скрипнувшую ступеньку. Вот звук повторился. Снова и снова.
Рокко приоткрыл один глаз, потом — второй. Увидел разбитую рожу Фабиано. Жрец смотрел куда-то в сторону. Рокко повернул голову туда и вскрикнул: в воздухе перед ним висели три пули.
Топ, топ, топ… Рокко отшатнулся от пуль и посмотрел на лестницу, по которой медленно, степенно спускался Аргенто в халате.
— Си… Синьор Боселли, — пролепетал Фабиано. — Мы пришли арестовать вашего ученика, а он…
— Пшл вн, — махнул рукой колдун. От этого жеста он едва не упал, но физическая слабость никак не помешала его колдовской силе. Ураган, поднявшийся от движения, подхватил, поднял в воздух одного за другим трех карабинеров, Фабиано и Ламберто, и бросил их через дверь на улицу. Дверь с треском захлопнулась, да так и осталась, несмотря на сломанный засов.
— Вы поплатитесь! — заорал с улицы Фабиано, отплевываясь от снега. — Вы укрываете преступника! Посмотрим, как вы провернете свой фокус, когда сюда явятся все жители Вирту, жаждущие вашей крови, жаждущие отмщения!
