смотрю на Боба. Наверное, это один из мальчишек, дразнивших его. Я пытаюсь посмотреть влево, чтобы увидеть, кого держит учитель, но не могу их найти.
— Этот мальчишка обзывал тебя? — спрашиваю я.
Чарли перестает пинать снег и поднимает на меня глаза.
— Нет, — отвечает он. — Он тебя обозвал. Он назвал тебя тупой калекой.
Я молчу, пораженная, и не могу начать подготовленную стандартную речь, которую каждая мать носит в кармане фартука, — про палки и камни и их отличие от слов и про то, что нужно «быть выше этого».