Куда больше Стефана пугал собственный восторг – как в детстве перед грозой, когда сердце сжималось в радостном ожидании. Пугала радость от того, что не все еще потеряно и не все еще сдались. Видно, восстания той же породы, что его недуг: если это у тебя в крови – не излечишься.