– Осторожнее с ним, – шепотом предупредил Неррон. – Он может становиться невидимым. Правда, Семнадцатый? – Гоил протянул руку и поводил ею в воздухе. – Теперь вас нельзя даже потрогать. Вы дурное воспоминание, не более. Кошмарный сон.
Шестнадцатая все еще стояла в дверях, прикрывая ладонью щеку.
– Он ушел, Каменнокожий, – объяснила она и тут же стала стеклянной, как и ее брат.