Сама цивилизация — по крайней мере, в ее современной форме — представлена как нечто органически связанное с патриархальными институтами власти. Дьявол же, как символ природы, выступает противником маскулинного общественного порядка, частью которого являются Бог и церковь, и потому он, как и отмечал Брюс Нолл, феминизирован2215. Следовательно, если Бог — столп маскулинного общественного порядка, то, бесспорно, Сатану надлежит признать союзником и женщины, которая будто бы ближе к природе (очередной стереотип), и тех, кто желает оспорить сложившиеся общественные нормы. Кроме того, Сатана как доброжелательный бог природы был уже давно известен в качестве литературной метафоры. Он встречается, например, в «Ведьме» Мишле и в стихотворении нобелевского лауреата Джозуэ Кардуччи «Гимн Сатане» (1865)2216. Очередной пример устойчивости этой ассоциации — часто происходившее в литературе, а также в эзотерике той эпохи сближение Сатаны с романтизированным вариантом греческого Пана (воспринимаемого как бог природы)2217. А еще полезно помнить, что Пан оставался заметным символом в гомоэротических текстах XIX века