Протяженностью в шестьдесят лет пролег этот трудный путь от тихого детства в Третьем Риме до осознания своего места и предназначения посланника русской культуры и мысли в сердце христианской ойкумены — Риме первом, вселенская полнота которого была бы куда как неполна без России, без ее такой непростой, порой яростно отрицающей родство, порой тайной, скрытой, но всегда неизбывной любви. Это воля к единству с христианским миром испокон веков жила в русском народе. Она звучала в первом произведении нашей словесности — «Слове о законе и благодати» митрополита Илариона — и в пушкинской речи Достоевского. Ее послами были Чаадаев и Владимир Соловьев.