выронил. Случайно или нет, я уже не осознавал. Просто заметил, как один из них на меня бросился. Думал, вожак первым рванет, но нет – кто-то сбоку.
Еще успел почувствовать… Как будто что-то ухнуло внутри. Такое: «Всё!»
И сразу этот звук. Не то визгливое, не то лающее – «ай-яй-яй». Спасите-помогите – у него это как-то так называется.
Неужели…
Он бросился ко мне, как нашкодивший щенок. А я все не мог понять – кто это, что это? Потом уже почувствовал – вот это сверхдрожание. Ну понятно. Я не трус, но вас боюсь. Небось сидел где-нибудь под кустом, высматривал. А когда прижали – пришел сдаваться.
Но я понимал, конечно… Это ради меня все. Он на помощь прибежал. Завалился внаглую на ногу и сидит. Хоть бы голову повернул!
И вожак такой – о-па! Даже пасть открыл от удивления. Не знаю, может, у них в стае не принято такое геройство. Может, оно у них глупостью называется?
«Албастый!» – я хотел как-то его утешить. Сказать, чтобы не боялся. Он и правда – весь колотился, бедный. Но глаза не опускал! Я хоть и не видел, но чувствовал – куда он смотрит. И еще так – на высокой ноте поскуливает. Просил, что ли? Или, наоборот, грозился!
Я стоял как помешанный – только глазами вращал. Тела вообще не чувствовал. А вот шкуру эту бродячую – да. Горячую. Такую родную!
Он снова рядом. Сидит, всем телом прислоняется. Как будто и правда защищает.
Я понимал, конечно, что нет. Сейчас они нас обоих сожрут и следов не оставят. Но разве в этом дело? Главное, что он мой. Вернулся за мной. Он меня не бросил!
Где-то внутри слезы кололи мне щеки. Давили на глаза. Но я уже и без них почти ничего не видел. Только повторял: «Ты меня не бросил. Не бросил».
Албастый, конечно, сразу почувствовал. Вот это мое, внутреннее. На мгновение повернулся и так еще задышал – часто-часто – как будто ухмыльнулся: «Ага. Размечтался!»
– Спасибо! – прошептал я.