для дезинфекции, но опять казалось, что Коля улыбается. Вот говорят, что голос матери и ее руки творят чудеса, а в нашем случае чудо сотворил Степа своими выходками. Представляете, ребенок лежит в кювезе, под капельницей, а его отец поет ему песни под гитару. И не колыбельные, а какой-то рок. Рядом стоят медсестры и подпевают. Нас выписали раньше времени. Как и всех детей, кто с нами лежал. Все детки выздоравливали раньше сроков. Я выносила Колю в этой дурацкой шапке. А Степа на торжественный кружевной конверт нацепил свою кожаную куртку. Мама, приехавшая на выписку, в себя не могла прийти, когда увидела внука. Степа еще друзей позвал, так они целый концерт перед роддомом устроили. С гитарами, ударными. Все медсестры и врачи нас провожали. Я плакала. Ни на что большее не была способна. Дома Коля совсем не спал. Степа от него не отходил. Носил его на руках часами. Песни пел. Я не знала, что делать, а он искал врачей, играл с Колей. Я уже ни во что не верила, а Степа верил. И он вытащил Колю. Своей энергией. Он его то на футбол таскал, то в бассейн, то на батутах прыгать. Я хотела жить по часам, давать таблетки по схеме, а Степа рушил все, игнорировал все рекомендации врачей. Он мог сварить Коле сосиски и устроить из них рыцарский бой. Мог учить его засасывать спагетти с шумом. Они орали, кричали, шептались, прятались под одеялом, строили в парке шалаши из веток, мастерили самодельные удочки, поплавки. Только потом я поняла, что Степа все делал правильно, раз