Впечатления
мое литературное и, пожалуй, наиболее рефлективное открытие года.
это была зацепка. а дальше - очень понятная комедия положений, внутренняя непоправимая драма главного героя без лица и без имени бастарда (или ублюдка, как его называют и свои и чужие), двойного агента-коммуниста, живущего в штатах и возвращающегося во Вьетнам, чтобы спасти друга, при этом попадая в плен (далее о сюжете без спойлеров трудно обойтись, поэтому остановлюсь на этом)
основная драма разворачивается в самотерзании безымянного человека, который, хоть и имеет осязаемое настоящее и прошлое, не может понять, кто он, зачем, почему и что с этим делать: он верит в идеалы коммунизма, даже в лозунги о всеобщем равенстве и мифическую свободу своей страны, в то же время восхищен капиталистическим миром, который спас его от ужаса войны. Очевидно, поэтому он становится просто «сочувствующим». всем и никому одновременно. совершающий преступления по ту и другую сторону, а главное, против себя и своей совести (тут все сложно, совесть там действительно квартирует и вот уже читатель становится тем самым «сочувствующим»).
такой принцип (или, скорее, его отсутствие) жизни несет герою только беду и все больше затягивает в бездну самобичевания и тупика.
на протяжении всего повествования «спотыкаешься» о смену отношения к герою: от этого сочувствия, бессилия, непонимания, вплоть до отвращения.. и затем снова о сочувствие. но, обычно, такое знакомое и эмпатичное чувство здесь измазано каким-то больным привкусом, если честно
наверное, захлопнула бы книгу главе на третьей, но в очередной раз ловлю себя на мысли, что все книги к нам «приходят»вовремя: столько пересечений с драмой текущего времени и рефлексии о нем: действительно, ужасы войны во Вьетнаме - что они говорят современному русскоязычному читателю 30+? ничего
поразительно, но именно НИЧЕГО становится главным открытием в жизни героя, когда казалось бы, что к его жизни это слово не имеет никакого отношения.
но, свобода - величайшая ценность, ребята. свобода «от» и свобода «вопреки».
пять семок из пяти
p.s. сильные пересечения и отсылки к моим любимым «благоволительницам» литтела, некоторое дежавю.
но, как бы мне не хотелось признавать, язык романа нгуэна краше и эмоциональнее.
разобрано на цитаты
