письма, как лучи угасших звезд, долго-долго идут к нам и бывает – звезда давно погасла, а луч ее, веселый и яркий, еще долго пронзает пространства, неся людям ласковое сверканье уже не существующего светила.
Ждешь? Жди, жди! Любишь, да? Люби, люби, родная
Неизлечимых болезней на свете нет, как нет и безвыходных положений. Запомнил?
Милая, милая, нелегко тебе… Не обошла тебя война, но и не сломала! Ждешь? Жди, жди! Любишь, да? Люби, люби, родная!
тактике не учили, что ли? Неприступных женщин нет, как нет и неприступных укреплений! –
И опять вспомнил Алексей слова комиссара Воробьева, что военные письма, как лучи угасших звезд, долго-долго идут к нам и бывает – звезда давно погасла, а луч ее, веселый и яркий, еще долго пронзает пространства, неся людям ласковое сверканье уже не существующего светила.
что же это за любовь, если она боится жертв? Нет такой любви, милый, а если и есть, то, по-моему, и не любовь это вовсе.
Как и всегда, весна размягчала сердца, будила мечты.
лежало тело девушки, которой он обещал писать каждый день, да так потом ни разу и не собрался.
Слова, они что шелуха, а ядрышко в ней хорошее.
