Противотревожный плед, – прокомментировал Финн. – Айрмед недавно начала их вязать. Как оказалось, это самая полезная штука для дома, где живут два студента.
Работал он так же, как жил: прилежно, но без огонька.
Внешность – это нечто большее, чем то, что ты видишь в отражении. Это картинка, которую постоянно держишь в уме, хотя и не осознаешь этого. Когда она стирается из памяти, ты теряешь большую часть своего «я».
Из этого городка можно было варить глинтвейн, таким он казался апельсиново‐винным, наполненным духом Рождества.
Сколько ни представляй себя в открытом океане, запах хлорки все равно напомнит, что ты в бассейне…
Пока она молчала, я прокручивал в голове то, что узнал пять минут назад. Убийство полицейских, сумасшедший брат, слившийся с Лорой в одном теле… Будь это книга, именно мне следовало бы стать тем самым персонажем, который до последнего не верит, что магия реальна. Я чувствовал, что должен вскочить, покрутить пальцем у виска, выкрикнуть что-нибудь агрессивное вроде: «Вы все тут с ума посходили?!»
Сестра Финна действительно облачилась в теплые горнолыжные штаны, куртку со светоотражающими элементами и зимние ботинки. Сразу видно, кто из этих двоих красивый, а кто – с мозгами.
Иногда мне хотелось заклеить ему рот, – призналась Грейс.
Дайре скорчил сочувственную гримасу и спросил:
– Он что, так плохо им работает?
Его дитя с самого рождения обитало среди сокровищ: маленьких баночек с душистыми кремами, цветного попкорна, зеркальных шаров, зонтиков для коктейлей и миллионов ярких рекламных флаеров, которые дают тебе просто так, за то, что ты всего лишь прошел мимо. Удивительно, но сын совсем этого не ценил! А вот Гидеон – ценил и жалел только о том, что не может втиснуть все это цветастое великолепие в одну комнату. А еще лучше – в сундучок, который он повсюду носил бы с собой.
Какое бы дерьмо в твоей жизни ни случалось, животные всегда делают его чуть более сносным.
