В профиль, когда я наблюдаю ее со стороны, или анфас, общаясь глаза в глаза, — она озадачивает меня своей простой и ясной исключительностью.
что оставалось кинематографу? Фиксировать на пленку процесс всеобщего «ура-а-а-а!».
У нас перепутали такие понятия, как «театр» и «модное место». Но пока я жива, постараюсь не допустить, чтобы мы превратились в модное место. Мы — театр.
Это катастрофа, и я ее ощущаю кожей. Если раньше я думала, что моей жизни хватит, чтобы дожить в этих реалиях, то сейчас я вижу ледник, который несется на наш театр и сметет его.
Я настолько хочу быть в хорошей физической форме, что каждый день кручу педали на тренажере — мне его друзья подарили, — как будто готовлюсь сдавать нормы ГТО.
Павел Каплевич: «И я придумал как бы стены без стен — только остов со светящимися коммуникациями».
— Нельзя все «глотать», иначе не заметишь, как перейдешь в актерскую «обслугу», — твердо говорит Табаков.
Художественный руководитель «Современника» запрещает звать на премьеры критиков, с ее точки зрения уничтожающих ее театр.
Волчек и сейчас уверена, что экстрасенсорика является значительной составной частью актерской профессии, и ужасно сердится, закипает у монитора, когда видит по нему во время спектакля фальшь на сцене.
Олег Ефремов первым преподал уроки борьбы с чинушами. Он просто-напросто симулировал сердечный приступ, и никто не хотел быть палачом на фоне «неотложек» и врачей у тела основателя «Современника».
