логику советских строителей всегда было сложно понять. Для этого нужно думать, как строитель, а столько пить мой организм и раньше был не в состоянии. Чего уж теперь пытаться…
Хорошо смеётся тот, кому осталось, чем смеяться.
Пощёлкал затвором, придирчиво осмотрел магазины, после чего зарядил оружие обратно, примерился к простенькому прицелу и удовлетворённо заключил:
– Полное дерьмо! Я готов.
Пуля угодила на два пальца правее левого плеча, но наружу так и не вышла. Видать, понравилось во мне.
– Сиди там тихо! – погрозил я ей вслух
Сами они дружно пересели во вражеский «Лексус», не забыв погрузить пленника в багажник. Оставлять его в живых никто не собирался, и я воспринял этот пунктик совершенно спокойно. Как бы худо ни было в стране, нормальный мужик таким заниматься не станет. А ненормальных мне давно не жалко.
– Мы на месте.
– Сейчас подойду. – Я раскрыл дверь и строго пригрозил Эльвире пальцем. – Сиди тихо, пленного не мучай.
– Хорошо, постараюсь.
Блин, где ж я так нагрешил, что мне в наказание такое чудо в перьях досталось?!
Пусть у нас отсутствовало специальное оборудование, но хотя бы глаза нам никто не выкалывал и ампутацию мозга не проводил.
А иногда и этого набора вполне себе хватает
Но в тот момент, когда на моих руках скончалась Лидия с нашим ещё не родившимся ребёнком, во мне умерла та самая часть души, которая отвечает за любовь и прочую чепуху. Осталась лишь выжженная оболочка, не способная ни на что, кроме мести. Её я давным-давно исполнил, но зла в нашем мире оставалось ещё слишком много, чтобы вот так просто уходить на покой. Не в мою смену
