стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) в Ханое, заявив 17 июля 2010 года, что морские территориальные споры между Китаем и странами – членами АСЕАН (в том числе Вьетнамом, страной-хозяйкой форума) не могут быть разрешены путем многосторонних переговоров; это было сказано на международном форуме (!): «Превращение двусторонней дискуссии в международную или многостороннюю только усугубит противоречия и усложнит процесс разрешения спора». Ян Цзечи отрицал, что в регионе не все обстоит благополучно: «Никто не верит, будто миру и стабильности в регионе что-либо угрожает»[11]. Предсказуемым итогом подобных заявлений было сближение Вьетнама и Филиппин с Соединенными Штатами Америки, зато левые (читай: националистические) круги КНР похвалили МИД и, без сомнения, самого Яна Цзечи.
Альтернативное объяснение состоит в том, что сторонники напористой позиции – в различных ведомствах в целом и поборники территориальных споров в частности – преследуют собственные цели, значимые именно для их ведомств и/или для них самих лично, пусть от этого страдают интересы Китая. Например, министр иностранных дел Ян Цзечи подтвердил обвинения в высокомерии на 17-м региональном форуме Ассоциации
Столь крупная держава должна развивать военные инструменты глобального воздействия, соразмерные ее масштабам.
34 километров открытого моря между Великобританией и Францией и огромной глубины территории России оказалось достаточно для нейтрализации самого настойчивого агрессора в прошлом (этот фактор не утратил значения и в настоящее время).
Немецкая стратегическая некомпетентность, частый спутник тактического гения, была необходимой предпосылкой катастрофического национального поражения, к которому привела, разумеется, гордыня: подобно многим китайцам сегодня, многие немцы тех времен неумеренно восторгались стремительным взлетом страны.
Так происходит потому, что в наш ядерный век, когда крупный конфликт между ядерными державами исключен, логика стратегии должна иметь альтернативное невоенное выражение в форме «геоэкономики»[39
история учит, что на протяжении двух третей последнего тысячелетия ханьцы с их текстами повиновались немногочисленным менее развитым чужеземцам, что их внутрикультурные стратагемы успешно опровергались синергетической комбинацией силы и дипломатии (чего заметно недостает современному поведению Китая).
Конечно, решимость самой Японии и поддержка со стороны США важны, однако союз с Российской Федерацией может в самом деле стать решающим фактором – и сам по себе, и вследствие положения сопредельных государств, то есть Монголии, Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркменистана, на которые Россия продолжает оказывать существенное влияние. Выступая единственным их защитником от могучего Китая и от фанатиков из исламских стран к югу, Российская Федерация вряд ли утратит свою гегемонию в странах Центральной Азии. Тем самым стратегическая значимость России, особенно с точки зрения геоэкономики, будет лишь возрастать.
а то и многостороннего альянса во главе с США – правда, подобная перспектива маловероятна и крайне нежелательна, ведь такое развитие событий способно привести Российскую Федерацию в китайский лагерь, что может оказаться решающим фактором в противостоянии).
Стратагемы и непредвиденные удары играли немалую роль в эпоху Воюющих царств и в эпоху Возрождения по одним и тем же причинам: географическая близость, сходство и кровное родство, культурное единство – все это способствовало применению методов, которые требуют глубокого знания противника и быстрого проникновения.
