Мелькали в дыму солдаты, цыгане, мужики, офицеры. Священник, приводивший на суде свидетелей к присяге, обнимая цыганку, напевал шансонетку.
«Какая странная вещь — память: забыть человеческое лицо — и запомнить прорванную перчатку…»
он снова стал тем человеком, который недавно мыл окна и получал на чай
