Из-за облака опять выплыла луна. Казалось, она улыбалась; казалось, ей было приятно, что у нее нет родственников.
— Нет, к тебе! — отвечала она, бледная, тоже с ненавистью и со злобой. — Это не мои, а твои родственники!
— Это они к тебе приехали… чёрт бы их побрал!
Пока дядя говорил и целовался, в воображении Саши промелькнула картина: он и жена отдают гостям свои три комнаты, подушки, одеяла; балык, сардины и окрошка съедаются в одну секунду, кузены рвут цветы, проливают чернила, галдят, тетушка целые дни толкует о своей болезни (солитер и боль под ложечкой) и о том, что она урожденная баронесса фон Финтих…
Из вагона выскочили две девочки и повисли на шее у Вари. За ними показались полная пожилая дама и высокий, тощий господин с седыми бачками, потом два гимназиста, навьюченные багажом, за гимназистами гувернантка, за гувернанткой бабушка.
Темное страшилище бесшумно подползло к платформе и остановилось.
Хорошо нам с тобой живется, Варя, так хорошо, что даже невероятно!
Людское счастье напомнило ей об ее одиночестве, одинокой постели за лесами и долами…
— Да… Какие, однако, у тебя руки горячие! Это оттого, что ты волнуешься, Варя…
