Когда они вышли на Пэлл-Мэлл, Леони сосредоточилась на том, чтобы подсчитать, каким капиталом он обладает, напомнив себе про его будущую жену и (или) любовницу и подавив неприятные эмоции цифрами, как ей частенько приходилось делать. Подругу леди Клары теперь можно будет сбросить со счетов. На сегодня это было ее единственным делом.
– Вы что-то начали говорить про свое дело, – напомнил Лисберн.
– Разве? – Сердце быстро заколотилось. Она что, начала говорить вслух сама с собой и не заметила этого?
– Перед тем, как заторопились к моему кузену.
– Ах, это… – расслабилась Леони. – Да, верно. Куда бы лорд Суонтон ни отправился, его всегда сопровождает большая группа молодых девиц. Он сказал одной из наших клиенток, что собирается сегодня после обеда побывать в Британском Институте. Мне показалось, что это удачная возможность познакомить с работой нашего ателье тех, кто еще ничего о нем не знает.
– Значит, никакого отношения к его поэзии это не имеет.
Она пожала плечами и получила в ответ новый приступ боли.
Лисберн не принимал в этом участия. Онемев, он замер на месте. То, что произошло с ним, произошло внутри. Все его существо запело, как струны виолончели. Она была так прекрасна, что ему захотелось разрыдаться. Она была словно ожившая поэзия. Она и любовью занималась точно так же. И они подходили друг другу, как рифмованные строки
