Марк допускал, что стремление к катастрофизации, к воображению крушения собственного мира всего лишь устремления ума, порожденные избыточным досугом и экономическим комфортом.
Шведское правительство обратилось к другим странам Евросоюза с просьбой помочь справиться со свирепствующими лесными пожарами за Полярным кругом. Арктические лесные пожары – это звучало как абсурд.
Колоссальная ирония Чернобыля в том, что, будучи местом самой разрушительной экологической катастрофы в истории, этот регион, бывший дом для 120 тысяч советских граждан, десятилетиями был лишен присутствия человека и благодаря этому фактически стал крупнейшим природным заповедником во всей Европе.
Утром О'Коннелл, сидя перед свой палаткой, погружался в медитацию, когда оглушительный звук будто разорвал небо. Он открыл глаза и увидел низко над рекой реактивный самолет, несущийся к нему на чудовищной скорости, и воображение тут же нарисовало единственный возможный исход – немедленное и полное уничтожение. Марк был в самом глухом месте и погружался в тишину – и всё только ради того, чтобы столкнуться с апокалиптической силой военной машины. «Тайфун» летел на Кипр для последующих бомбардировок Сирии. Оказалось, заповедник дикой природы, место, якобы предназначенное для того, чтобы искупить ущерб, нанесенный человеком, также было тренировочной ареной для войны. Нет такого места, где вы находились бы вне власти.
В нашем мире не осталось по-настоящему свободных мест. Свобода, о которой шла речь, была свободой от правительства, то есть свободой от налогов и регулирования, следовательно, свободой действовать исключительно в собственных интересах, не считаясь с другими. Это не тот мир, в котором Марк хотел бы растить своего сына, не тот мир, который хотел бы оставить ему в наследство.
Крах цивилизации вероятнее, чем конец капитализма.
Почему же идея апокалипсиса кажется многим людям такой привлекательной? Подруга Марка Сара считает: «Сценарий краха цивилизации привлекателен тем, что всех нас будут испытывать на находчивость, устойчивость и самодостаточность. В отсутствие какой-либо социальной структуры мы быстро узнаем, из чего сделаны».
